Ибо, соберись! Сопли будешь распускать позже. У нас полный зал плюс трансляция на полмиллиона зрителей. Давай, живо на сцену! — кричал продюсер, поторапливая гримёров, которые пытались скрыть синеву под глазами Ван Ибо.
— Великий Будда, что с твоими волосами? Самостоятельно подстригся?! Кто-нибудь, уложите этот кошмар и приведите в порядок его опухшее лицо!
Отработав концерт, Ибо закрылся в гримёрной. Выудив из рюкзака бутылку, плеснул полный стакан «Маотай» и залпом выпил. Сяо Чжань — изысканное, утончённое божество, теперь не с ним. А вскоре и вовсе захлопнется дверь призрачной надежды. Юноша опустошённо смотрел на белую стену и подливал себе алкоголь. Позвонил Вэй. Страдальчески сморщившись, он ответил на вызов.
— Ибо, мне звонил твой менеджер. Прошу, приди в себя. Прошло уже много времени. Отпусти его и не изводись.
— Каким образом? Мои мечты, что Чжань вернётся, полностью разбиты. Его время истекает. Скоро любимый уйдёт навсегда.
— Он сам этого хотел. Нужно жить дальше и не мучить себя.
Ван Ибо снова и снова захлёбывался слезами:
— Я не могу! Понимаешь? Не могу без него. Хотя бы увидеть издалека.
— Бо, это уже не любовь. Это болезнь, сумасшествие! Ты разрушаешь себя.
— Значит, я болен! Не подходи ко мне и не звони. Вдруг заразно! Что тебе чужие слёзы? — пьяным хриплым голосом закричал юноша.
— Ибо, послушай меня, — терпеливо пытался достучаться до друга Чжан Вэй. — Чистый мазохизм ехать на свадьбу Сяо!
Ван Ибо упрямо покачал головой, прервал вызов и отшвырнул телефон. Плечи тряслись от конвульсивных рыданий. Он положил голову на стол рядом с бутылкой и, уткнувшись лбом в изгиб локтя, горько заплакал.
Стремительно промелькнуло время, и настал торжественный день бракосочетания. К зданию регистрации подъехал чёрный «BMW». Водитель выбежал и, распахнув заднюю дверь, помог выйти пассажиру. Из салона появился Ван Ибо, мгновенно вызвав волну перешёптываний у многочисленной публики.
Он был одет во всё чёрное и выглядел великолепно. Так, будто явился на собственную свадьбу. Тщательно уложенные волосы, ниспадая небрежными прядями, скрывали покрасневшие из-за бессонной ночи глаза. На лацкане удлинённого сюртука ярко искрилась бриллиантовая булавка, перетягивая на себя внимание от побледневшего лица. Облачённые в перчатки пальцы нервно сжимали одинокую тёмно-красную розу. Преследуемый беспрерывным мельканием вспышек фотокамер, кивком поприветствовал публику и встал в отдалении. Зная, что на торжестве он нежеланный гость, визит которого совершенно не нужен, но вполне законен.
Молодая пара ещё не подъехала. Ван Ибо, нацепив на лицо маску равнодушия, принялся изучать собравшихся на регистрацию гостей, отыскивая знакомые лица.
Организаторы суетились, выстраивая присутствующих в две шеренги, сквозь которые пойдут жених и невеста. Вход в здание щедро украсили свадебной символикой. Поставили вазоны, стенды и арки, увитые шарами и гирляндами цветов. Откуда-то звучала приглушенная торжественная музыка.
Вдруг толпа зашумела, прекратив обсуждать появление Ибо, а операторы вскинули камеры и поменяли местоположение.
На дороге показался свадебный кортеж, мгновенно перетягивая на себя внимание присутствующих. Машины медленно приблизились к зданию. Под восторженные крики публики двери открылись, мелькнуло шёлковое облачко летящей ткани, и с лёгкой улыбкой из салона выпорхнула невеста. С другой стороны появился жених в изумительно красивом, расшитом бисером костюме нежного кремового цвета. Его бледное лицо было серьёзно, но приветливо. Сяо Чжань быстро подошёл к девушке и взял её руку.
Ван Ибо до боли сжал зубы, удерживая рвущийся из горла всхлип. Юноша смотрел на Сяо Чжаня, тихо шепча про себя: «Сегодня я вижу его в последний раз!»
Большие, подёрнутые лёгкой грустью глаза жадно и безнадёжно пробежались по толпе гостей. Внезапно взгляд выхватил из огромного сборища Ван Ибо. В этот момент всё остальное перестало существовать. Всё, кроме этих губительных, невыносимо прекрасных глаз, смотрящих на Сяо Чжаня с глубокой тоской.
— Я поняла, что твоя душа принадлежит Ван Ибо, — прошипела молодая девушка, сжимая его руку. — Но давай, ты всё-таки достойно сыграешь последнюю роль и не опозоришься перед миром, пялясь на него во все глаза в день своей свадьбы.
Сяо Чжань глубоко вздохнул и отвёл взгляд. Мао Джи сделала несколько шагов, увлекая его за собой. Медленно поднимаясь по ступеням с абсолютно чужим для него человеком, Чжань физически ощущал взгляд Ибо. Он не забыл его. Юноша приехал сюда, чтобы увидеть, как его возлюбленный сделает последний шаг в невозвратность.
«Как тяжело дышать… Как больно… Каждый день будет наполнен страшной адской болью… И дни будут без Него.»
Стало так холодно, словно зимняя стужа решила закутать его в свой саван. Голова закружилась, а голоса слились в фон. Чжань почувствовал, как земля стала уходить куда-то далеко. Он пошатнулся, стараясь поднять ногу, и вцепился в руку девушки. В глазах вспыхнул белый слепящий свет. Сяо Чжань упал на ступени лестницы, проваливаясь в бездонную яму беспамятства.
Ван Ибо увидел, как любимый оступился, а потом стал падать под громкое оханье публики. Взгляды людей хищными когтями мгновенно вцепились в его лицо, ожидая реакции на случившееся. С удвоенным рвением защёлкали камерами папарацци.
Словно в замедленной съёмке роза выскользнула из рук, оставляя кровоточащие проколы от шипов. Юноша бросился к Сяо и подхватил его на руки, краешком сознания отмечая, как сильно он похудел. Не обращая внимания на громкие крики и настойчивость службы безопасности, Ван Ибо прижал любимого к себе и побежал к машине. Оценив ситуацию, водитель быстро открыл заднюю дверь, а юноша ловко уложил Сяо Чжаня на сидение и, устраиваясь рядом, крикнул, чтобы скорее гнал к ближайшей больнице.
Разум Ван Ибо витал где-то под потолком. Он прижимал руку Сяо Чжаня к губам, согревая запястье дыханием, и торопливо шептал:
— Сейчас, малыш, сейчас… Всё будет хорошо, потерпи. Уже скоро тебе помогут.
Веки Чжаня дрогнули, а из горла вырвался хрип:
— Ибо?
— Да, родной мой. Я с тобой, рядом. Прошу, не прогоняй.
— Бо… Хочу, чтобы ты знал. Свадьба не моё решение, — Чжань попытался сжать ладонь юноши, но пальцы не слушались. — Есть чувство, о котором я давно должен был сказать. Я люблю тебя.
От признания Чжаня Ван Ибо почувствовал невероятную радость и покой. Ему казалось, что за спиной выросли крылья.
— У меня есть мечта, — Сяо закрыл глаза. Из носа показалась алая капелька. — Я хочу жить… С тобой, мой любимый.
— Всё что угодно для тебя, малыш. Я сделаю всё, что ты хочешь. Продержись немного…
Юноша давно был готов взять на себя ответственность и заботу о любимом, а сейчас мог свернуть горы ради него.
Он передал Чжаня в приёмное отделение неотложной помощи. Едва услышав диагноз, его увезли в реанимацию, а Ибо устало присел на скамью. Немного погодя подошла медицинская сестра, протягивая бумаги и ручку.
— Господин Ван, нужно заполнить форму, что вы в частном порядке доставили господина Сяо в наше отделение.
— Скажите, как он? Я знаю о его заболевании.
— Сейчас он в реанимации, а после переведут в палату интенсивной терапии. Как минимум неделю будет у нас.
Ван Ибо поблагодарил, и стал торопливо писать, чтобы улизнуть до прихода журналистов, но его прервал вызов.
— Ибо, что происходит?
— Вэй, я сейчас в больнице. Что случилось?
— Нет, что у тебя случилось? — удивлённо переспросил Чжан Вэй. — Вся сеть пестрит фото, где ты несёшь Сяо на руках, словно невесту.
— Он потерял сознание прямо на лестнице.
— Бо, складывается нехорошая ситуация. Папарацци обратили внимание на схожесть вашей одежды, по сети резво несутся сплетни, что случай с обмороком разыгран специально.
— Мне глубоко плевать на слухи. Чжань сказал, что любит меня. Я больше никому его не отдам. Даже смерти.
— Что ты имеешь в виду?
Ван Ибо не стал продолжать разговор, выключил телефон и вновь углубился в документ. Уже через несколько минут холл наполнился галдящими журналистами. Появилось руководство Сяо Чжаня.
— Господин Ван, что вы себе позволяете? — менеджер едва не схватил Ван Ибо за лацканы, но опомнился и воинственно упёр руки в бока.
Юноша не шелохнулся и постарался не выдать охватившего его напряжения.
— Находясь в больнице, вы бросаете тень на репутацию господина Сяо. Сюда приехала его невеста.
В дверях показалась фигура девушки, уже успевшей переодеться в элегантный костюм. Приветствуя присутствующих, она попутно давала комментарии журналистам. Ван Ибо охватила злость и жалость к Чжаню. Он порывисто вскочил, подошёл к ней вплотную и, наклонив голову, прошептал:
— Скажи мне… — сухим языком юноша попытался облизать губы. Совершенно некстати вспотели ладони. — Ответь, как ты собиралась жить с человеком, зная, что его сердце принадлежит другому? Настолько глупа, что за время, проведённое с Сяо, ничего не поняла? Или настолько алчна до славы, что готова спать даже с нелюбимым?
Она презрительно хмыкнула и отвернулась.
— Думаешь, так покупается признание? Как же грязно — пользоваться его беспомощностью!
Один из сотрудников охраны Сяо взял юношу за локоть и подтолкнул к выходу:
— Уходите отсюда, господин Ван.
— Я надеялась, у тебя хватит ума не появляться в этот торжественный для нас день. Но разве можно взывать к совести смазливого мальчика из эскорта. Думаешь, никто не знает, как ты ходил по рукам богатых мужиков и ложился под каждого, кто пообещает карьерный успех. — Мао Джи вдруг схватила его за локоть, разворачивая к себе. Глаза девушки сузились и пылали раздражением. — Твои рейтинги взлетели до небес благодаря тому, что просто стоял рядом с Сяо. С чего решил, что он не любит меня? А может, ты настолько преисполнился своей значимостью, что думаешь, Чжань полюбит тебя? Это ошибка с его стороны сблизиться с таким ничтожеством. Чжань никогда не был геем, поэтому прекрати увиваться за ним. Твоя навязчивость отвратительна!
— Сколько вас вокруг святых и правильных! Я уверен, что за всё время он ни разу тебя не поцеловал, не говоря о чём-то большем. Поэтому не старайся посадить семена в пустоту.
Презрительно хмыкнув, Ван Ибо покинул здание.
Примечание: «Маотай» -
Комментарии
Отправить комментарий